Ночные птицы отлично видят даже в кромешной тьме. И летучие не птицы — тоже. И не мыши. Обычно. Анжелика еще не освоила науку превращений.

И парить над острыми верхушками лесов и снежными шапками гор бескрылые умеют не хуже. Даже если научились совсем недавно.

Лунная дорога уводит вдаль. Тех, кто следит за ней с высоты птичьего полета. Когда все хищные крылатые спят. Уже или еще.

Порой можно различить малейшие детали — если вглядеться. Последний тонкий стебелек мха в мелкой расселине серой, вытертой осенними дождями скалы.

Странно, прежде Анж не думала о будущей жизни. Уже очень давно. Потому что всё было предопределено на десятилетия. Только попусту душу травить.

Надо было умереть, чтобы научиться жить и мечтать.

Дети Ночи не ощущают холода. В этом они сильнее оборотней. Те — слишком живые. Даже не властные над собой Дети Луны.

Но почему молчащее сердце, кажется, вот-вот разорвется от восторга? Несмотря на всё горе последних дней? Откуда это ощущение, что жизнью Анжелика заплатила за нечто большее? За то, что иначе ей было не получить никогда.

Только не в тоскливом Мэнде. Не в змеином плену.

Неужели и впрямь она зря раз за разом отказывалась от искренних предложений Изы? Просто теряла время.

Ведь действительно… Если сейчас всё получится, о возвращении в тихий монастырь, в родную семью ли — не может идти и речи. Зато весь подзвездный мир — всё непостижимое Царство Ночи — к услугам Анжелики. Вечная, пьянящая свобода. Скользящей тенью она сможет побывать везде. Увидеть всё. Кроме золотисто-лимонного солнца.

Нет, даже это — возможно. Рано или поздно. Чем старше подобные ей…

А в распоряжении Анж теперь — еще и всё время подзвездного мира. Во всём, кроме спасения родных. С этим нужно поспешить. Зато потом…

Анжелика увидит древние храмы Квирины и пышное великолепие мидантийских дворцов. Пустынные пирамиды Хеметиса и широкие воды цветной Ганги.

А сколько чудесных, замечательных книг можно прочесть, когда тебе не нужно тратить время на пустой, ненужный сон! А до каких несметных сокровищниц древних знаний всех стран добраться! И впереди — долгие века, чтобы всё успеть.

Когда они справятся…

Размечталась! Анжелику будто окатило ледяным дождем. При полной нечувствительности к холоду. И при абсолютно «светлой» ночи. Без тени туч и даже легких облаков.

Строгая концентрация — то, что Анж нужно освоить скорее. Иначе невозможно даже контролировать себя! Слишком многое мешает думать…

И хватит витать в облаках! Даже в несуществующих ночных. Еще дело не сделано. Даже толком не начато.

Кто теперь живет в несчастной розовой комнате Изы? Для кого она стала тоскливой темницей?

Что сейчас с таким серьезным, не по годам взрослым братиком? Удалось ли спрятаться хоть ему? Сумела ли его укрыть Иза? Она обещала.

Сохранился ли сам родной дом, или жадный зверь-король его спалил? Живой монстр, что в сотни раз хуже, жесточе и безжалостнее любого Порождения Ночи.

Насчет отца Анжелика была почти уверена. На сей раз Мигель его не пощадит.

А в этих холодных горах что-то многовато развелось жирного, вкусного зверья. Зачем Анж здесь? Научиться летать? Уже умеет.

Значит, подкрепиться и набраться сил. Под завязку.

Стремительная тень скользит над беззащитной землей. У самой Анжелики тени теперь нет, зато она сама — смертельно опасное Создание Ночи! Смутная не-живая тень самой Бездны.

Бросок! Неотвратимый и смертоносный. Когда-нибудь Анж вонзит острые когти в проклятого короля-зверя. Совсем скоро. Растерзает его в кровавые клочья.

А сейчас — прости, быстроногая антилопа. Твои оленята с далекой зимы уже достаточно взрослые — выживут и без тебя. А мы все — лишь послушные звенья пищевой цепочки, как рассуждают некоторые философы. В уютных, безопасных кабинетах полагая венцом творения себя.

Кем они, интересно, сочтут подобных Анж — если вдруг познакомятся?

С другой стороны — да, прежде Анжелике убивать не приходилось. Даже животных. Но если ты ешь их мясо — значит, кто-то просто убил за тебя. И сделать это самому — честнее, разве нет?

Нельзя лететь в Тайран голодной. Или сойдешь с ума от первой же крови. Особенно родной. Создатель предупредил.

А вот когда кровь в еще теплой добыче иссякнет, придет пора для другого скорого полета. В столицу. Спасать своих. Всех, кто еще жив.

И живых, и не-мертвых.

Держись, Иза. И одна, и вторая. Ваша старшая сестра уже почти дома.

Глава 7

Глава седьмая.

Мэнд, Тайран.

1

Та же тьма клубилась в вечно ледяных Подземельях Детей Ночи, но вампиры хоть не были врагами. Только казались.

Как старая, старая сказка, где ты сумрачным лабиринтом пробираешься в чужой замок навстречу голодным чудовищам. В темном-темном замке жил черный-черный ужас…

Только где-то тихо капает холодная вода. И скользят под напряженными ногами влажные, отсыревшие камни. Стелются неровной дорогой. Неверной болотной тропинкой.

В таком далеком отсюда детстве Арабелла не боялась ни хищной тьмы, ни черных замков, ни мрачных ужасов. Во всё это родные и приемные дети Кармэн играли шумной, веселой компанией, где почти все были старше Беллы. И некоторые настолько, что уж точно справились бы со всеми темными ужасами и кошмарами. Играючи.

От нее требовалось лишь одно — принять участие в веселом и почти нестрашном приключении. За компанию. А потом пойти ужинать.

Всё дальше — неживые друзья, всё ближе — живой и голодный враг.

Наверное, оставленному с Детьми Ночи Михаилу сейчас еще страшнее. И еще хуже. Пусть он и видит сегодня луну и звезды, а не мрак подземелий — хоть вампирских, хоть королевских. Если люди не вернутся, что тогда ждет невезучего мальчишку — единственного живого среди неживущих? Легких теней звездной тьмы, лишенных собственной тени.

Старый-престарый, заброшенный подземный ход. Даже им не воспользоваться Детям Мэндской Ночи. И даже с любезным приглашением — если вдруг найдется настолько безумный обитатель королевского дворца. Впрочем, нормальным там и не останешься. Нет людей столь сильного рассудка и настолько стальной воли.

Только древняя мощь Ормоса сильнее людского приглашения. Несоизмеримо.

Жили-были три древних брата — могучих бога или полубога. Кронос, Ормос и Язон. Двое старших — властные правители и жестокие воины. Младший — благородный целитель и добрый бог милосердия. И пришла воинственная Дева-Смерть. Чтобы отомстить.

Какого Темного она уничтожила не того брата? Не старших — безжалостных и кровожадных зверей, а младшего, никому не причинившего вреда? За что?

Ни за что. Несокрушимая власть братьев зиждилась на Круге Силы Трех. Смерть одного Круг разбила. Дева-Смерть была не жестокой злодейкой — просто умным и расчетливым врагом.

Выжившие братья превратились в магов средней руки. В обычных колдунов — чуть сильнее деревенских знахарей. И потеряли всё. Всё, чем жили.

А вместе с Силой лишились и остатков разума. И если первое они копили все эти века, то без второго обошлись. Пенное безумие и прежде дремало в их древней крови. Теперь оно в ней лихо пляшет. По крайней мере, у Ормоса — точно. Не зря же его получают все змеиные последователи.

Где старший брат — Кронос? Неизвестно. Как власть вернулась к среднему? Тоже неведомо. Нетрудно догадаться, как он обрел часть былого могущества. Но где сначала взял готовых ему поклоняться, если давным-давно лишился рассудка?

Зато есть итог: вечно голодный Ормос и его жуткие служители. Огромная бездушная, безумная змея, давно утратившая человеческий облик. И ее черные, змееглазые фанатики-служители. Столь же безумные.

Под усталыми ногами — не только склизкая слякоть, но и мелкие острые камни. Здесь слишком давно не ступала ничья нога. А Белла отвыкла столько ходить пешком. А ведь раньше могла носиться в цветущем саду целый день. Или провести его в седле любимого коня — от ясной зари до алого заката.